информация о пребывании Уинстона Черчилля в Гвардейском 9 октября 1944 года…
Интервью с Минаковым Василием Ивановичем
– А вы всю войну летали на Ил-4?
– Всю войну на Ил-4.
– А сколько самолётов поменяли?!
– Мой самолёт ни разу не меняли. Только ремонтировали. Делали латки.
– Да вы что?!
– Честное слово! Он весь в латках был. А погиб мой самолёт 18 августа 1944 года. Меня отправили в отпуск на 15 дней. И тут началась операция по взятию Румынии и Болгарии. На моём самолёте полетел командир эскадрильи, свой у него неисправный был. Над Констанцей его сбили. Не умный командир эскадрильи оказался. Летишь – нужно и маневрировать, и уходить… Сбили его не зенитки, а истребители. Из нашего полка над Констанцей истребители сбили 4 самолёта. Вот этого командира эскадрильи, Дарьина – тоже командира эскадрильи, а ещё командира звена и зам. командира эскадрильи.
И нужно такому случиться! Я встретился с тем лётчиком, который сбивал наши самолёты! Можете себе представить?! Да вы представить даже себе не можете! Тот, который сбивал наши самолёты, и мой самолёт сбил, гад!
– Когда, где?!
– А это было так. Я приехал из отпуска в начале сентября. Мне давали 15 дней. Наш полк уже улетел в Болгарию и сел в Бургасе. Но 2 экипажа, одного командира эскадрильи и мой, остались. Командир полка сказал:
– Из училища прибыли молодые лётчики. Приедет Минаков, надо поучить их немножечко.
Там был под Евпаторией аэродром Саки. Две недели полетал я с этими ребятами.
Вдруг меня срочно вызывает командир дивизии. Он прилетел из Бургаса, а базировались мы тогда в Сарабузе.
– Минаков, завтра утром вы вылетаете в Бургас. Вот вам письмо.
Это письмо надо было вручить начальнику штаба дивизии, потом лететь в Румынию, около Констанцы был аэродром, а Румыния уже была освобождена. Там нас встречала машина, и мы должны были ехать в Мамая. А там рядом стоял 6-й Гвардейский авиационный полк на истребителях Як-3.
– Вас там загрузят, и вы должны сразу вернуться.
Я прилетел на этот аэродром, вышел, смотрю – стоят самолёты «Мессершмитт-110» штуки 4. Я говорю шофёру:
– Остановись! – а мне интересно.
Вышли с переводчиком. Вдруг подходит маленького роста человечек и показывает мне 4 растопыренных пальца и на мой самолёт, на котором я прилетел. Я переводчика спрашиваю:
– Что он говорит?
– Он показывает что 4 таких самолёта сбил.
– Сбил?!
Я бросился на него, и задушил бы этого гада! Но меня схватил за руку переводчик:
– Не нужно, товарищ капитан! Это история уже. Не нужно.
Но я всё же разок его догнал и не рукой, а ногой ударил.
– Пендаля ему дал.
– Да, пендаля дал. Вот такая была встреча. Вот гад!
А как они сбивали. Локатор с земли «увидел» приближающиеся самолёты. Взлетают истребители ПВО. На них тоже стоят локаторы и 4 антенны, а впереди 5-я. Эти истребители и ночью с земли наводят: высота, дальность – у него локатор работает, и он летит к цели. И как только визуально заметил (а на самолёте виден из патрубков огонь), он подходит и из 8 огневых точек разваливает наш самолёт. Вот так и мой самолёт погиб…
– Он похвастался себе на голову. А вы уверены, что он действительно именно ваш самолёт сбил?! Может, просто из вредности сказал?
– Именно он! Если бы не он, никогда не показал бы на мой самолёт и не показал бы «четыре» сбитых.
– Это был румынский лётчик – истребитель ПВО, да?
– Там и другие истребители были. Но вот такое совпадение. Именно так!
– Интересно! Бывает же.
– Я привёз груз в Сарабуз. А это тонны 2 продуктов, там и икра, и шампанское, коньяки разные. Человек 20 матросов это всё разгружают и ящики расставляют. Командир дивизии:
– Скорей! Скорей!
Вытащили, и он говорит:
– Минаков, сейчас вы должны полететь на «Малую землю» и привезёте 500 бутылок шампанского.
«Малая земля» – это та самая, где шли тяжёлые бои.
– Я не полечу!
– Почему?! – он насупился.
– Темно уже будет. Там аэродромчик всего 20 метров шириной, прожекторов нет, освещения нет, я наверняка самолёт разобью. И кто будет за это отвечать?!
Он задумался. Потом:
– Нет! Летите! Никакого с вас спроса не будет! Вы справитесь, я уверен в вас!
Вы представляете?! И я полетел уже в сумерки, темно было.
– Это в тот же день, как вернулись из Бургаса?
– В тот же день. Я из Бургаса прилетел примерно в 18 часов. Пока груз разбросали. Да лететь мне из Крыма на Северный Кавказ час. Я просто был в шоке и знал, что я поломаю самолёт! Подлетаю, сделал один круг, два сделал. Потом вижу, что-то замерцало, огонёчек какой-то. Или что-то сообщили им, или догадались – раз самолёт кружит, не просто так. Поставили вот такие фонарики в конце аэродрома. Вижу полоску и захожу с первого захода. Включил фару для освещения, никогда не садился с фарой, но тут зашёл: так, вижу эту полоску, иду, иду и уже метров с 50 вижу – должен сесть нормально. И я благополучно сел. Просто вздохнул, когда сел! Столько я летал, такой лётчик, а тут… Я не мог сразу тормозить, потому что может выбросить самолёт влево, вправо, ведь не синхронно давишь на педали, чтобы остановиться. Ещё потянет, а там везде лес, овраги, камни. Ну, я так потихонечку притормозил и зарулил.
Там уже стоит команда:
– Мы знаем, что вам нужно. Сейчас будем загружать.
Машина подошла. И как они бедные это шампанское загрузили?! У стрелка-радиста в хвосте есть люк. Вот через этот люк, где бомбы подвешивали, они там доски поставили и складывали бутылки с шампанским. Потом чехлами брезентовыми, которые в самолёте, как-то закрыли и немножко закрепили, чтобы в полёте не посыпались.
Но, конечно, не взлетишь уже. Дождался я утра. Утром полетел, эти 500 бутылок, а может чуть больше, шампанского привёз. И снова приезжает командир дивизии:
– Минаков и Прилуцкий, вы сейчас летите на свой аэродром, одевайтесь во всё парадное, будем Черчилля встречать. Часика два поспите. Прилетайте туда часиков в 15 на самолёте По-2.
Мы приехали, брюки немножко почистили, погладили, ботинки поваксили, побрились и прочее, и обратно вернулись.
И вот прилетел Черчилль на аэродром Сарабуз. Это было 9 октября 1944г. Его встречал только лишь командующий Авиацией генерал-лейтенант Ермаченков Василий Васильевич. И ещё там несколько человек.
Было там 3 барака. Один барак, в котором раньше немцы жили. Подготовили там всё, коврами устлали, столы там и прочее. До входа в барак вели три ступеньки. И командующий сказал, уже на входе в дверь:
– А вы – в почётный караул!
Я стоял и штурман мой стоял. Конечно, ордена у нас были и так далее. Подъехали машины три, вышли Черчилль, за ним несколько генералов и его дочка…
– Черчилля дочка?!
– Да, дочка, и человек, может, 10 ещё. Он маленького роста этот Черчилль, так покрутил головой, к нам подошёл, сначала к штурману, он с левой стороны стоял. Я смотрю – что такое?! Он ростом маленький, поднимается «на мизинцы», опустился, потом поворачивается ко мне, руку протягивает. Что я запомнил: глаза у него такие, как у жареной рыбы, знаете…
– Мутные?
– Нет. Такие мутноватые, полуголубого такого цвета. Ну, я ему тоже руку пожал. И он вошёл. Через некоторое время вышел с бокалом коньяка. Мы ещё минут 5 или 10 постояли, и нам махнули, мол, «уезжайте». Они, оказывается, до 12 часов ночи пили, потом поехали в Массандру на берег.
– Вот от того у него глаза и были «рыбьи».
– Да. Но, кстати говоря, его дочка осталась и танцевала с нашими ребятами. Там ребята были, молодёжь, и с ней танцевали почти что до утра. Это удивительно! Она и ещё было несколько женщин молодых. Что там было, я не знаю, но шампанское было и танцевали.
В Массандре пьянствовали до утра, а утром англичане улетели.
– Ничего себе!
– Столько всего со мной было! И всё, что я вам рассказываю, я положил в 18 книг. У меня 206 боевых вылетов. Потопил я много кораблей, всего 46000 тонн водоизмещения. Никто у нас в Союзе не имеет 46000 тонн. Даже тот, кто топил с подлодки, 27000 тонн имеет. На Балтике.
– Маринеско?
– Маринеско. В 1944 году мне присвоили звание ГСС. Я стал заместителем командира эскадрильи, потом командиром эскадрильи, 23 года мне было. Потом пошел служить, окончил высшие офицерские курсы, Военно-морскую академию окончил. Был заместителем командира полка на Балтике. Потом был назначен на Тихий океан. Потом гвардейской дивизией командовал. Окончил академию Генерального штаба. Потом был первым заместителем командующего на севере. Потом 15 лет начальником научно-исследовательского института, на Пестеля. На Фонтанке, переедешь квартал – это наш институт, двухэтажное здание. Уволился из Армии в 85 году.
Написать ответ